Из моих каментов на афтершоке:

...Совершенно солидарен с автором, что весь киноматериал постперестроечного периода смотреть можно только на перемотке - смотреть добровольно и в полный метр - это пытка, схожая с теми пытками, которые будто бы в ходу в Гуантанамо, где-то я читал, знаете, будто заключённых в этой тюрьме пытают тяжёлым роком, включаемым на многие часы.

У автора Кивинова такой метод раскола подозреваемых называется "музыкальной шкатулкой". В какой-то повести он об этом пишет. Кивинов - бывший питерский мент, а ныне писатель. "Улицы разбитых фонарей". Кстати, Илья, что Вы думаете об этом сериале? Вроде бы тоже кино. Я способен смотреть только первый сезон. Было старание снять честно, как мне кажется. Или я неправ?

Да, музыкальная шкатулка... Такие пытки сейчас даже не считаются пытками - например, на Украине. Где бы вы думали - в автобусах дальнего следования. Всё чинно, мирно. Автобус едет, где надо останавливается. Люди выходят на остановках, перекуривают. Но времени езды гораздо больше, чем времени перекуров. Играет радио несколько часов подряд. Для меня как для музыканта это пытка. Выйти нельзя - нужно доехать. Но часто хотелось где-нибудь хоть в чистом поле. И приходилось слушать, уговаривая себя потерпеть. Дебильные тексты и краденая музыка. Попробуйте съездить автобусом Киев-Николаев. 10 часов - после этого вы готовый маньяк убийца, готовый крошить черепа, резать и убивать всех кто попадется на вашем пути. Без единого содрогания совести.

Но вернёмся к кино. Послесоветское кино нужно смотреть не глядя. Не видя. Знать его не смотря. По голому ощущению. Как экстрасенсы, которые знают заранее. То есть, спрашивая себя самого " А вот это новое кино - оно хорошее? Наверное, нет. То есть, конечно нет. Совершенно определённо нет" .  И  считать этот ответ правильным.

Вы обязательно угадаете, признавая любое названное вам в разговоре кино плохим. Потому что достойные фильмы прошедшего тридцатилетия можно назвать вот прямо здесь и прямо сразу, и это не займёт ни много времени, ни много места. Это, конечно, "Особенности охоты", "Кукушка", "Классик" и "Неадекватные люди". Братья первый и второй сами собой разумеются. Ну, и как некий киноэтюд кино под названием "Мусорщик", которое напоминает наброски к некоей незавершённой работе. Больше кино за тридцать лет не было. И не надо пугать меня словами  - СОКУРОВ!!! ЛУНГИН!!! АЛЕКСИЕВИЧ!!!! ААААА!!!!! Я не испугаюсь.

Не надо комплексовать, что как-то пусто получается на тридцать-то лет. Ну и что, что пусто? Ничего страшного. Будто только в кино было пусто. В карманах тоже гулял ветер в святые 90-е, не дайте мне тут соврать.

Я вам скажу, уважаемый автор, что это совсем неплохо - пяток фильмов за тридцаточку лет. И хорошо это тем, что всё остальное нужно вовремя признать отбросами - и не давать этим отбросам гулять в головах людей, как гулял упомянутый ветер в карманах. Правда, мы не так быстры, чтобы успевать ещё и за этим. Но поздно - вовсе не значит никогда.

Для того-то и нужен метод экстрасенса - не видя и не тратя времени - сразу признать отбросами то, что на самом деле и есть отбросы.

Именно поэтому я и предложил - смотреть не глядя. И точно так же выносить суждение. Тем более, что в суждении ошибки не будет.

Да, ещё вспомнил неплохой фильм - Коммуналка. Один из главных героев - мент.

А фильмы, которые я назвал - о любви, о жизни, о людях, о чести. И совсем не о политике...

...«гвоздем» сезона, безусловно, стал феерический мюзикл Григория Александрова «Веселые ребята», который вышел на широкий экран в декабре 1934 года. Однако прежде чем фильм вышел в прокат, он прошел «обкатку» у Сталина и у его соратников по Политбюро. Дело было летом, за полгода до официальной премьеры. А если точнее – в ночь с 13 на 14 июля. Вот как это выглядит в воспоминаниях Б. Шумяцкого:

«Сталин: «Ну, что дальше будем смотреть? (перед этим членам Политбюро крутили документальный фильм „Челюскин“. – Ф. Р.)»

Ворошилов: «Давайте картину „Веселые ребята“.

Сталин: «Что еще за картина?»

Ворошилов: «А это интересная, веселая, сплошь музыкальная картина с Утесовым и его джазом».

Шумяцкий: «Но только у меня всей нет. Она заканчивается. Сегодня могу показать лишь начальные (две) части».

Сталин: «Он нас интригует. Давайте хотя бы начальные».

Каганович: «Но ведь Утесов безголосый».

Жданов: «К тому же он мастак только на блатные песни».

Ворошилов: «Нет, вы увидите. Он очень одаренный актер, чрезвычайный весельчак и поет в фильме здорово. Фильма исключительно интересная».

Шумяцкий: «Мы его заставили и играть, и петь по-настоящему».

Каганович: «Как это вы достигли?»

Шумяцкий: (рассказал про технические возможности звукового кино).

Сталин: «Раз интересно, давайте смотреть».

Во время просмотра «Веселых ребят» стоял гомерический хохот. Особенное реагирование вызывали сцены с рыбой, пляжем и перекличкой фразы: «Вы такой молодой и уже гений. Как же можно?» – «Привычка». Очень понравился марш, проход, перекличка стада и прочее. Начали спрашивать, кто снимал и где.

Шумяцкий объяснил.

Каганович: «Неужели это сделано у нас в Москве? Сделано ведь на высоком уровне, а говорили, что эта ваша Московская фабрика – не фабрика, а могила. Даже в печати об этом часто говорят».

Шумяцкий: «Это говорят у нас только скептики, пессимисты, люди сами мало работающие».

Сталин: «Скажите, просто бездельные мизантропы. Таких ведь около всякого дела имеется еще немало. Вместо того, чтобы в упорной работе добиваться улучшения дела, они только и знают, что ворчат и пророчествуют о провалах...».

https://unotices.com/book.php?id=63645&page=14