О бесконечно малых

№4(757) 29 января — 4 февраля 2016 г.

Ничтожные достижения отечественной науки вознаграждаются издевательским ее финансированием
Согласно бюджету-2016, правительство сокращает финансирование Национальной академии наук Украины до 2 млрд. 54 млн. Борис Патон, президент НАНУ, которому в этом году исполнятся 98 лет, уверяет: минимальная потребность академии — 2 млрд. 780 млн. грн.
Как жалуется руководство академии, придется снова сокращать сотрудников и сворачивать ряд проектов. Хотя больше всего тревожит функционеров НАНУ, похоже, не столько сами скудные цифры, сколько то, что академия лишается статуса главного распорядителя бюджетных средств.
К сожалению, перевод академии на голодный паек был неизбежен — бюджет и без того дефицитен, цифры валютного курса и инфляции в нем заложены откровенно оптимистично-фантастические. А украинская наука в основной своей массе лишь имитирует деятельность, даже не пытаясь имитировать результаты. Она не порождает сколько-нибудь заметного количества прикладных решений и с экономической точки зрения совершенно неэффективна и нежизнеспособна.
За это ее критиковали давно и интенсивно, но к реформам никто так и не приступил. В первую очередь реформам сопротивлялся именно бюрократический аппарат НАНУ. Весь успешный научный и административный опыт нынешних руководителей НАНУ остался в советском времени — и это большая личная трагедия их самих и всей отечественной науки.
Люди в возрасте просто оказались не способны перестроиться к новой реальности, не смогли предложить адекватных схем функционирования научного сообщества — и лишь с фанатической надеждой ждали возвращения к тучной системе финансирования науки в СССР, с помощью упрямых заклинаний призывая власть дать денег. К сожалению, заклинания давно не работают, да и сам призыв к выделению легендарных «1,7% ВВП» откровенно нелеп — даже Канада из бюджета может позволить себе тратить на науку всего около 0,9% ВВП.
То, что для НАНУ наступили предсмертные времена, очевидно. Никто больше не будет обращать внимания на жалобы ученых, если правительству пришлось даже урезать финансирование гораздо более социально значимой и горькой с точки зрения пиара медицины. Проблема в другом — НАНУ все равно пока никто не реформирует и не ликвидирует, несмотря на откровенно ритуальную функцию этого ведомства. Этот ветхий символ волочит за собой слишком много древних легенд, чтобы политики-популисты могли вдруг решиться на его решительную ликвидацию — пусть лучше и дальше разлагается сам по себе, подумаешь, всего-то пара миллиардов сливается в никуда.
К сожалению, еще как минимум год в стране будет сохраняться система, в которой ученый рассматривается не эффективным работником, а чем-то вроде привилегированного пенсионера. И это — худший сценарий из всех возможных. Затягивание агонии уничтожает последние и жалкие остатки научного сообщества. Болезненная ликвидация НАНУ, кардинальная реформа — со всем ворохом неизбежных и острых проблем — давала бы хоть какой-то шанс науке. Из бесчисленных институтов НАНУ в результате сокращения (административного или финансового) неизбежно будут вымыты те немногие личности, которые давали хоть какой-то результат. Катастрофу усугубляет тот факт, что в стране так и не появилась наука университетская, которая могла бы стать спасением и для отдельных ученых, и для всей системы исследований.
Следует отметить, что отчаяние молодых ученых дает энергию некоторым преобразованиям. Перед самым новым годом подписан закон о науке и научно-технической деятельности, разработанный преимущественно Советом молодых ученых НАНУ. Он предусматривает, в частности, создание Национального фонда исследований, который будет финансировать (в форме грантов) интересные направления. Управлять фондом по сути будет еще один новый орган — Нацсовет по науке. Предполагалось, что в него, кроме администраторов, войдут ведущие ученые. Причем, что принципиально, «ведущесть» будет определяться не сталинскими регалиями и должностью в НАНУ, а наукометрическими критериями — цитируемостью в международных научных журналах.
Это очень интересное и важное начинание, и если оно не утонет в болоте бюрократизма (шансы на это огромны, ибо недостатков у предполагаемой параллельной структуры управления наукой множество, а противников преобразований — легион), у него есть шансы стать если не рассветом, то хотя бы просветом для украинской науки.
И вот тут мы подходим к главному — урезание бюджета «на науку» в 2016 г. грозит в первую очередь не «пенсионной функции» НАНУ, а запасу прочности системы, которая требуется для ее реформирования! Новая система требует создания механизмов социальных лифтов для молодых исследователей или хотя бы социальной реабилитации утративших надежду интеллектуалов. И без первоначальных вливаний эта машина никуда не поедет.

Семен РЕЗНИК

http://www.2000.ua/blogi/avtorskie-kolo … kvidov.htm