Харьков, 17 ноября.

Мы встретились случайно. Я ждал решение медкомиссии. Он стоял около военного госпиталя и курил одну сигарету за другой. В полувоенной форме, в старых натовских берцах, песчаной расцветки и в шапке в стиле УПА, с облезшим трезубом. Разговор завязался неожиданно. Он выкинул в урну пустую коробку от спичек и попросил огня. Увидев на моей зажигалке желто-голубой флажок, сплюнул и криво улыбнулся.

- Типа патриот, — спросил он.

- При чем тут патриот, какая была зажигалка, в киоске, ту и купил, — ответил я.

- Да, это точно, сейчас, чтобы продать какое-нибудь дерьмо подороже на него вешают флажок Украины и если тебе что-то не понравится, то скажут не патриот. А если оно не работает как надо? Думаешь флажок спасет? Ни чего подобного. Дерьмо хоть без флажка, хоть с флажком все равно дерьмо. Я его за время службы наелся. Во всех оттенках разбираюсь. Вот и твоя зажигалка из таких. Один раз из десяти только огонь выдает. Вот и на войне так – ничего не работает, ни техника, ни мозги. Особенно на украинской войне.

Следующие вопросы задавал уже я.

- Ты давно с фронта?

- Месяц, тут лежал. Повезло. Застарелый гастрит вроде в язву превратился. Вот что значит питаться по-европейски в самой европейской армии мира. То, что мы там ели, дома бы даже собаке не дал бы. Так что теперь результат получил. Должны комиссовать. Это, похоже единственный вариант убраться подальше от того, что называют АТО. Мне по закону уже давно пора дембельнуться, а команды на отправку домой все нет и нет.

- Что так плохо там. Вроде уже все хорошо и форму новую дают?

- Ты на мне новую форму видишь? В чем пришел более года назад в военкомат, то и донашиваю. Сам все покупал, я же вроде как добровольцем был. У нас в селе, после того что началось в Киеве, работы не стало. Я из Волчанского района, до границы с Россией пару километров всего. Почти все работал у фермера российского. Я был механизатором, получалось за лето хорошо денег «поднять». Нормальный такой крепкий хозяин этот россиянин. Он предлагал оставаться там, насовсем, но тут семья. А потом начали всех друзей в военкомат вызывать, моих родных дергать стали, я и решил пойти в армию сам. Думал и денег как служивый заработаю, и жене льготы будут. Но вышло, что вышло. В фирме, где я числился механизатором, оставили мне минимальную зарплату, а в войсках платят совсем не те деньги, про которые говорит президент и прочие чиновники.

- Где служил?

- Вроде как в пехоте, так записано в документах: в роте охраны ремонтного батальона. Хотя воевал не с автоматом, а с ломом и кувалдой. Ремонтировали все что привозили, с линии столкновения и из тыла. Так, что какая техника приходит на фронт, знаю хорошо. До части еще доходила своим ходом, точнее шла прямо к нам, потому что если ее не перебрать практически полностью, то она так и будет стоять без движения. Знаешь, какими БТРы приходили? Голые. Вся электрика высохла, все резинки или оторваны или тоже в труху превратились. Им этим машинам по минимум по тридцать, а то и по пятьдесят лет.

С хранения привезли, наверное, или из частей каких-то. А как ты понимаешь в полевых условиях это не отремонтировать. Так «шаманили» как могли и отправляли в войска. А уж про разбитую технику и говорить нечего. Она приходила разваленная в полный хлам. Мы сами всего два раза на фронт ездили. Один раз тихо проскочили. Второй раз под артиллерийский обстрел попали. Я тебе скажу, так страшно как тогда мне никогда в жизни не было. Наши командиры тоже сильно перепугались, так что больше мы в ту строну не ездили. Ждали, когда армейцы привезут что-то в ремонт.

Вояки же рассказывали, что увозят с передовой только то, что восстановлению не подлежит. Для отчетности. А то, что еще можно отремонтировать, пристраивают прямо там на фронте. Был случай, когда ополченцы подбили два танка ВСУ, гусеницы слетели, они так и остались на вроде как ничейной земле. Так командиры украинские договорились с «противником» и те их ночью к себе вывезли, пообещав, что после ремонта техника будет воевать на другом участке фронта. А расплатились потом армейцами за танки — гуманитаркой российской: консервами, сигаретами и одеждой. Так что даже на таком уровне: война это бизнес. После начала АТО, вся эта война превратилась в сплошной бизнес. Вон сколько волонтеров вдруг в стране организовалось.

- Волонтеры, наверное, хорошо помогали?

- Это да. Эти вообще бизнес на территории АТО крутят по полной. И им выгода, и нам хоть что-то перепадало. И одежду везли, и обувь, да прочее, что собрали с наивных людей, которые думали, что все волонтеры патриоты. А они нам все, что привезли, по описи сдавали, ну не нам конечно, а начальству. Все масла и прочие ГСМ тоже поначалу только от них шли. Накрутки конечно жуткие. Соляра золотая получалась. Пара обуви по цене, как будто ее не с натовского склада привезли, а в ручную девушки-девственницы, по ночам на правом склоне горы Фудзияма, шили для украинской армии.

Но нам то, по большому счету, какая разница, они же не нас, а бюджет «раздевали», от налогов уходя и себе, да командирам наваривали «копеечку». Так что мы в выигрыше по любому: то ничего не было, то хоть что-то появилось. Уже радость.

- В смысле бюджет «раздевали»?

- А ты как думаешь, зачем все кинулись в волонтеры, и как эта схема работает? Все просто. Привез такой волонтер нам, предположим четыре тонны горючки или форму зимнюю, по бумагам, по цене повыше, чем на заправке или в магазине. Нам то, платить не нужно, вот командиры и подписывают все что нужно, а он потом, «обставляется» этими накладными и получает скидку по налогам. Ну, это если мало привез. Некоторые четко привозили столько, чтобы вообще налоги не платить, и можно продать свой же товар процентов на пятьдесят дороже, чем всюду. Мы как-то просили дать еще пару бушлатов на роту, потому что не всем хватило. А они смеются: «всё, магазин закрыт, мы в этом году уже всю бухгалтерию закрыли, так что ждите в следующем, как к марту мы вам еще теплой одежды пригоним. Вам не пригодится, следующей волне мобилизации достанется».

Плюс те же откаты и прочие «усушки-утруски». Никто из волонтеров себе в убыток не работает. Тем более по началу, через них и трофеи сбывались, что добровольческие батальоны по захваченным городам набирали. А там много чего было: от золота и техники, до ковров и шуб.

Я даже не ожидал, что на Донбассе люди вполне зажиточно жили. Ну и главное все, что накопили, многие бросали просто так. Хватали детей, документы и бежали от «доблестной украинской армии». Особенно боялись националистов, те всем кого находили в покинутых городах, устраивали «веселую жизнь».

Из них выбивали и где ценности спрятаны, и где что в городе можно еще чего «смародерить». А потом все это волонтерам своим сбывали, а те уже переправляли в тыл, чаще всего куда подальше, в ту же Западную Украину. Такие, себе современные маркитантки. По полной программе даже с «девочками». Этими «патриотками» тоже за товар расплачивались, точнее их услугами. Все как положено.

- А ты откуда такие слова знаешь? Маркитантки, да и про налоги так уверенно говоришь?

- А ты думаешь, где я тракторы ремонтировать научился, в «бурсе», в ПТУ занюханом? Нет. Я в свое время ХПИ (Харьковский политехнический институт) закончил, по специальности КГМ – колесно-гусеничные машины. В конструкторское бюро был распределен, тракторы и комбайны думал, строить буду. Но как оказалось наука Украине не нужна, конструкторы не нужны вот и подался на родину работать в поле. И сегодня понимаю, что лучше бы остался у того фермера, у кого работал, сейчас бы голова болела только о получении российского гражданства, а не о том как прокормить семью, и как побыстрее убраться из этой самой «боездатной» украинской армии.

- Так что все было зря?

- А что ты имеешь ввиду? Что, я зря пошел в армию? – Зря. Надо было бежать? – Надо было. Но уже получилось, так, что я теперь ветеран АТО, а значит, вырву все, что положено у этих руководителей, буду бить себя кулаком в грудь и требовать все, до тех пор пока не получу, что положено. И землю возьму, и жилье буду выбивать, и все прочее, и детям буду рассказывать, как я воевал, до тошноты, до занудства. И ходить в школу к младшему буду, чтобы все дети в его классе знали, что у ребенка папа воевал. Как там: «дни и ночи у мартеновских печей», вот теперь я на них отыграюсь. Они из меня быдло, раба сделали. На их несчастье, я остался жив. Теперь попляшут.

- Так подожди, так ты рад, что попал на фронт?

- Дурной человек. Я рад, что остался жив. Рад, что теперь я попал в разряд особенных. Я ветеран АТО, все документы у меня на руках, оформлены правильно, даже справка участника боевых действий есть.

А ты «патриот», кто? Вот скажи, ты любишь Украину? Да плевать, … не интересен мне твой ответ. Я вот Украину не люблю, он ничего хорошего ни мне, ни моей семье не сделала. Ни сейчас, ни все прошлые годы. Я, человек с высшим образованием, с мечтой о хорошей работе, всю жизнь вкалывал простым механизатором, мотался за границу на заработки, чтобы прокормить семью, потом эта страна решила, что я ей все равно должен, причем не, только деньгами и налогами, но еще и должен заплатить своей жизнью за то, чтобы в Киеве жировали и «сэлфились». А я старшей не могу купить телефон, который она хочет, потому что папа у нее нищий. За что мне любить Украину? Не за что. Поэтому теперь я с нее стребую все по максимуму. И за себя и за детей. Пусть попробуют меня по новой призвать, я им такие «на Колчаковских фронтах» устрою, что у меня все нынешние Швондеры (люди, которые устраивают пикеты и марши несогласных) по струнке ходить будут.

- Так зачем все это было?

- А ничего не было. Это параллельная реальность, а не нормальная жизнь. Люди живут своей жизнью, правительство своей. Все воруют, как могут и сколько могут. Страны нет, есть воспоминание о стране. Что там будет дальше, не знаю, но думаю, окончательно развала не будет. Украина в каких-то границах останется. А значит останутся и те, кому положены льготы за войну. А теперь я один из них, причем со всеми правильными документами. И если будет примирение всех, то все равно льготы сто процентов останутся, вот ими я и буду пользоваться. Так как отдал этой стране больше года своей жизни.

- Ты думаешь война когда-нибудь закончится?

- Все войны когда-нибудь заканчиваются. И эта тоже закончится. Я свое ей отдал. Так что почти как у классика: «на учет стану, но воевать не пойду». Хватит. Пусть другие воюют. Может, чем больше людей пройдет через нынешнюю украинскую армию, тем быстрее все закончится.

У каждого кто попадает туда, слетает вся романтика, даже если была. Война это грязь, кровь и вранье. Особенно такая, когда «брат на брата», которым делить то особо нечего. Мы же люди, а не бойцы добровольческих батальонов. Мы не горим желанием просто убивать, не «зигуем», над «Кобзарем», не плачем в пьяном угаре.

Мир обязательно будет. Правда, совсем другой, ни такой как до войны. Похуже. Значительно хуже. Пока паны заставляли холопов воевать, дом то ветшал и сыпался. Восстанавливать придется много. Я думаю, лет через тридцать будем жить в мире. Или нет. Но война точно закончится.

Сергей Ветров