http://www.regnum.ru/news/polit/1596932.html

Известный учёный, социолог и политолог Сергей Кара-Мурза объяснил журналу "ВКурсе", почему латыши не могут найти свою страну на карте и какой будет новая мировая заваруха. ИА REGNUM публикует данный материал полностью.

Латвийский художник и режиссёр Эрик Силиньш рассказал на своей страничке в Facebook любопытную историю, которая вызвала бурную дискуссию в прессе. "ВКурсе" приводит цитату из этой истории:

"Сегодня, оказавшись в одной компании (обычные нормальные ребята, работающие на производстве, редко выпивающие), заметил контурную политическую карту мира с границами и предложил латышке (26 лет) в шутку найти Латвию, к моему удивлению через 2 минуты она вернула мне карту ничего не найдя. Я предложил найти Латвию другой латышке(28 лет) - результат тот же! Тогда я предложил это сделать парню-латышу (24 года) - он испуганно посмотрел на карту и показал на Иран. В шоковом состоянии я передал карту ещё одному латышу (24 года) и через пол-минуты отобрал карту и передал её русской части компании - девушка (20 лет) и два парня(26 и 30 лет) сразу же показали расположение Латвии".

Мы спросили Сергея Кара-Мурзу, известного работами "Манипуляция сознанием" и "Советская цивилизация" как латышам удалось так стремительно деградировать, и можем ли мы тоже добиться таких "высоких" результатов, "грамотно" поэкспериментировав с системой образования? Оказалось все куда сложнее, чем на первый взгляд.

Сергей Георгиевич, почему они не смогли найти свою страну на карте?

Это очень интересно, что за двадцать лет произошли такие глубокие изменения в латвийском обществе. Дело тут не только в том, что они ушли от советской школы. Конечно, латыши знают, что живут на побережье Балтийского моря. Я уверен, если бы их спросили, а какое море в Риге-то, сразу бы смекнули: Рижский залив - Балтийское море.

Дело в том, что пространственные представления у людей маленькой страны складываются иначе, чем у жителей страны, которая угадывается на Земле из космоса. Русские, например, давно освоили хорологическое видение Земли, то есть они как будто смотрят сверху на нашу планету и видят большую страну - Россию. Это понятие единой земли, - а иногда употребляют даже архаическое понятие "чувство гнезда" - важно для формирования народа. Важна граница, важно знать свою землю, где она находится, как она расположена. Когда латыши или эстонцы были частью СССР они тоже так видели всю свою страну - весь Союз. Эстонские школьники ездили на Байкал и в другие далёкие уголки. После развала латвийская и эстонская молодежь сильно переживала, вплоть до болезни. Они стали чувствовать себя будто запертыми на маленьком кусочке земли.

Теперь то огромное пространство они уже не ощущают, а новое еще не приобрели. Они стали частью Европы, произошло подавление их идентичности. Наверное, они захотели раствориться в Европе. Нынешнее поколение уже очень отличается от предыдущих. Я не уверен, что оно вообще может определиться: Латвия есть или нет? Чуть ли не треть латышей работает батраками в Ирландии. Так где она Латвия? Это понятие стало эфемерным, скорее вам скажут: вообще-то мы европейцы, может быть даже космополиты. Новые кочевники. Того ощущения гнезда у них уже нет. Они считают, что переросли гнездо и вылетели из него. Тем более, Латвия сегодня для них такая малявка на карте, что даже не хочется на неё и смотреть.

Они потеряли само осознание себя: кто мы, откуда мы, куда мы идем. Ответы на эти три вопроса дают ощущение самобытной общности. Вот если это осознание из-за каких-то травм и перестроек теряется, то вы уже не знаете, кто вы, откуда и куда идете.

А кто мы?

Мы-то? Кто мы - все знают более или менее одинаково. Мы - русские. За тысячу лет мы сложились как страна, которая вобрала в себя много всего и выросла в цивилизацию. Мы занимаем Евразию - центр мира - где на нас с востока и запада идут разные силы. Соединенные Штаты - это же Европа, отъехавшая на удобные земли. Америка теперь даже больше Европа, чем сама Европа. А с другой стороны Китай и Индия - великие цивилизации, с растущим потенциалом. Мы их всех отбили. Есть дезертиры, которые думают: а поеду-ка я куда-нибудь в Монако - заживу, но основная масса считает, что ответственна за этот кусок земли, за эту часть человечества. И сейчас мы стоим как витязь на распутье. Вот стоим мы перед этим камнем - и пока не решили, куда повернуть.

И какие там на камне нацарапаны варианты?

Одни думают, что мы опять станем Святой Русью, другие - что будет СССР-2. Была также массовая утопия войти в "общеевропейский дом" - это выражение Горбачева. Многие в него верили - интеллигенция, молодежь - но довольно быстро они же стали самыми ярыми антизападниками, из-за того что эти надежды явно не сбылись. Никто там не хотел принять нас, бедных родственников, а вот пограбить нас старались. В то же время большая часть простонародья, если можно так сказать, ориентировалась на восток: их интересовал опыт Японии и Китая. Элита, конечно, не хотела туда смотреть, потому что там уравниловка. По этой линии и шел раскол между интеллигенцией и основной массой. Это факт.

Наверняка вы, мудрые волхвы науки, знаете куда повернуть?

Я не могу вас порадовать. Мне видятся смутные и необычные образы. То, что не на Запад - это точно. Надо в него запустить свою лапу, а значит и его лапу в какой-то мере запустить в себя, но не смешиваться с ним кровью, своими нервами. С другой стороны Евразийский союз тоже мне представляется очень смутно. Он, конечно, воспринимается не как союз советского типа. Разошлись уже за двадцать лет наши республики, их нельзя собирать в единое государство. Думаю, будет сложная система взаимодействия, может быть она будет и прочнее, чем при административном единстве, но вот этой советской матрицы не возникнет.

На Западе тоже всё меняется, они не идут прямо в свою прогрессию, у них постоянно происходит и архаизация. Иногда посмотришь и думаешь: елки-палки, они же в чем-то откатились от нас назад. Как-будто утратили очень многое от рационального сознания, которое сами вырабатывали во время Просвещения. Порой мыслят совершенно тупо. Например, в девяностых мы сравнивали наших студентов с европейскими. Оказалось, те мыслят стереотипно, очень доверчивые. Мы этого не ожидали. Но возможно, пока они там у себя жгут мусор на улицах, благодаря таким потрясениям, как-то продвинутся в своем сознании, а мы отстанем. Все эти мировоззренческие искания более подвижны, чем нам кажется. Запад не стоит на месте.

Вот в Германии, буквально за десять лет возник фашизм. Как будто от удара молнии из рассудительных бюргеров, которые дома сидят, появился совершенно другой многомиллионный народ. Похоже, атомизация и одиночество их достали, и они вдруг слепились в сильнейший тоталитарный рой. Никто из наших философов не предполагал, что такая штука случится. Я к тому, что можно ждать очень резких изменений на Западе, пока будет протекать кризис. Мы, может быть, даже более устойчивы в преодолении той заварухи, которая будет еще ближайшие лет пятьдесят.

Какой заварухи?

Я про неопределенность, непрерывные кризисы и необычные войны. Двадцатый век тоже был кризисный, но бурный, а потом, видите, кризис перешел в хронический режим, начались ползучие процессы. Мощная западная цивилизация стояла на нескольких основополагающих идеях, такая база была. Эта база распалась: и демократия, и братство, и равенство, и свобода - все это исчерпало себя. И картина мира теперь другая. Раньше считалось, что во вселенной много таких планет, как Земля, что люди - братья. Оптимизм был. Сейчас получается, что Земля с ограниченными ресурсами, она окружена барьерами, никуда мы отсюда не денемся, а человек человеку - волк. Оказывается, и воды может на всех не хватить, и кислорода. Сознание меняется от таких открытий.

А мы после этой заварухи тоже, как латыши растеряемся на местности?
Свободная пресса

   

Общий проект могут предложить только две цивилизации - Россия и Запад. Другие не претендуют. СССР был оптимистическим проектом для человечества, но он не справился. Может быть, потому что в силу своего оптимизма не предвидел новых опасностей. Сейчас командуют мизантропы, пессимисты. Запад предлагает пессимистическую модель - "золотой миллиард", селекция, неоантичность. Это как национал-социализм у немцев: у нас будет социализм, а все остальные будут на нас работать. Думаю, что все это временно, может изловчимся и опять как-то выскочим. Важно, что земля наша останется за нами, мы никуда с нее не уйдем, и если будут какие-то нашествия, мы как-то ухитримся нашу землю не потерять. А вот куда двигаться, ясности нет: множество векторов, но они не собираются в какой-то ясный проект. Зачатки новых моделей пока ещё в состоянии каких-то ростков: растут, поют, дают земле святые корни (смеется).