Я влюбилась в эту женщину с первого взгляда. Мы с сыном, маленькие и сиротливые, бежали на автобусную остановку, чтобы встретить ее, а она стояла там – рослая, яркая и красивая.

Наша будущая няня.

К тому времени у нас сменилось порядка девяти воспитательниц, мы не знали, чем их не устраиваем, и изо всех сил старались угодить: поили чаем и заикались от волнения.

Мы угодили.

Няня сказала агентству, что мама – чудесная. Мы тоже ходили и удивлялись, что, вот, существует человек, как будто созданный для нас.

Дочь офицера (как я!), няня своим зычным голосом могла «построить» не только моего непослушного сына – она была способна командовать гарнизоном. И это не преувеличение: у няни было шесть кошек и собак – она подбирала на улице всех несчастных, а кого не могла подобрать, тем носила кости.

Также она кормила голубей и всегда держала для этого в сумке батон. Еще собачилась с домоуправлением по поводу тарифов на воду, фотографировала и выкладывала в интернет фотографии забора, которым директор школы перегородил двор, и прочая, прочая...

Энергия била из нее ключом. Сначала мне казалось, что это попросту развлечение для скучающей женщины, не загруженной по-настоящему работой, но когда в Москве случился ледяной дождь и няня стала ходить и обтрясать деревья (по радио сказали, что так можно помочь природе)... Я по-настоящему задумалась.

И поняла, что столкнулась с гражданским обществом. С редкой в наших широтах райской птицей, которой НЕ ВСЕ РАВНО и которая будет разбираться с водителем маршрутки, который проехал остановку, и с супермаркетом, который выставил неправильные ценники...

Анемичной мне, успевающей только работать, все это казалось волшебным сном.

Да это и был сон.

Няня укрывала меня пледом, когда я заболевала. Няня дарила сережки (она оказалась мелким предпринимателем: по выходным приторговывала бижутерией и рассказывала мне о буднях бизнеса). Когда минувшей зимой мне нужно было получать правительственную премию, а на мои послеродовые габариты не лезла никакая одежда, именно няня в четыре утра повезла меня за платьем на оптовый рынок (денег на бутики трагически не хватало).

Мы не дышали, боясь спугнуть свое счастье. Буквально ходили на цырлах, только благодарили и повышали зарплату. Да, помимо меня няня помогала всему моему дому – всем, с кем познакомилась на детской площадке. Мальчикам покупала кальсоны, бабушкам – какие-то особо огромные ночнушки, кому-то помогала ремонтировать квартиру, кому-то перевозила вещи...

Такой источник бескорыстного добра, бьющий через край...

Разумеется, было одно «но». Одно огромное, просто гигантское «но».

Няня была яростной либералкой. Ходила с портативным приемником, настроенным на «Эхо Москвы». Рвалась пересказывать мне речи Альбац и критиковать правительство. Голосовала за Прохорова. Голос разума: что либералы получают инструкции в посольстве США (а вообще они и виноваты в том положении, в котором находится страна), - не слушала, за предприятие союзного значения, доставшееся олигарху за бесценок, не переживала. Обожала Ирину Ясину, а тележурналиста Аркадия Мамонтова, к примеру, презирала...
В общем, ясно.

Сей казус служил для меня неиссякаемым источником размышлений. Почему ТАКОЙ человек мог оказаться на ТОЙ стороне? Или он мог оказаться только на той стороне? И как же либерал может терпеть меня – с моими взглядами на приватизацию, Пусси райот и бездомных собак (которых я предлагаю убрать с улиц единовременно, а отнюдь не подкармливать)?

Вопросы, вопросы...

Я десятки раз порывалась написать, с каким чудом столкнулась, но каждый раз останавливалась из суеверного страха: люди, о которых ты пишешь, порой обижаются и уходят – а я ни за что на свете не хотела ее потерять.

Я надеялась, что хорошие люди могут быть вместе независимо от политических взглядов. Что это – не главное. В конце концов, мы же всегда могли обсудить, одевать ли ребенку шапку и чем его лечить. И, в конце концов, ведь мой ребенок договорился с няней, что она станет няней ЕГО детей...

Няня ушла от нас на волне «абажурного» скандала.

Свой уход объяснила другими причинами, в которые я не поверила. Эти причины не то что не кажутся мне существенными: они попросту были временными.

Проще предположить, что няня ночами слушала Венедиктова и Шендеровича, которые уделили моей персоне непропорционально много внимания... Политика давит ногами человеческие отношения. Консерваторы и либералы, как Монтекки и Капулетти, не могут быть вместе.

Терять друга оказалось так же больно, как терять любовь.

Забытые ощущения, когда трудно и идти по двору, и ехать на станцию...

Я всегда буду любить вас, Людмила Николаевна. Буду любить, даже если вы пойдете в штаб Прохорова, как собирались.

Прощайте
http://www.russia.ru/news/society/2013/7/3/13475.html