Накануне 25-летия начала вывода из Афганистана советских войск спецкоры «Комсомолки» отправились в эту страну, чтобы  понять, куда она двинется после вывода теперь уже войск США и их союзников 

Кладбище Империй

Первыми в XIX веке в Афганистан вляпались англичане, которым не понравилось растущее влияние Российской империи в регионе. За 80 лет принуждения афганцев к цивилизации англосаксы провели три войны, но в итоге вынуждены были ретироваться, признав на прощание независимость мятежного государства.

В XX веке уже Советский Союз, опасаясь перехода Афганистана на западные рельсы, отправил на Средний Восток войска «исполнять интернациональный долг». В какой-то момент стало ясно, что миротворческая и цивилизационная миссия СССР провалилась. А забродившее свинцовое варево уже расплескивало по горам и равнинам багровые всполохи гражданской войны. И рождало новое поколение воинов с новыми ценностями и лозунгами. «Чистый ислам» увлек Афганистан обратно, в раннее Средневековье.

В нынешнем столетии с демократическими саженцам на Афганистан обрушилась самая мощная военная сила в мире. Но за 12 лет ростки демократии не взошли, а мутировали, развратив властные верхи. А умные бомбы и беспилотные ракетоносцы лишь расплодили уже привычную здесь смерть и озлобление необразованных низов. С таким бэкграундом американцы со товарищи уходят из страны в 2014 году, снова оставляя Афганистан на перепутье. Дорог у него всего три - на Запад, на Восток или вовнутрь себя, в гражданскую войну. И в этот кульминационный момент  Россия вдруг заговорила о своих интересах на Среднем Востоке. На встрече президентов России и Узбекистана было заявлено о «мирном возвращении». Но куда смотрит сам Афганистан? Чего он хочет и кого ждет?

Рокеры на льдине

Самая продвинутая часть афганской молодежи гнездится в фешенебельном квартале Кабула. Это музыканты-рокеры из группы «Кабул Дримз», наверное, единственные представители западной масскультуры в Исламской Республике Афганистан. Лидер группы, худенький Сулейман Кардаш, отмеряет свою жизнь и творчество от единственной значимой вехи - ухода талибов. Рассказывает, что начал играть еще в 2008 году. На концерты в столице приходят сотни людей, но вот в Герате, например, они бы выступать не стали. Сулейман тактично поясняет, что там люди «не привыкли к музыке». Да и вообще быть музыкантом в Афганистане опасно, но дома сидеть не хочется. Нам понятен вектор движения модной молодежи, но мы все-таки спрашиваем Сулеймана:

- Нынешнее поколение на кого больше ориентировано?

- На Запад. Все выучили английский, а Россия не имеет того влияния, что раньше. Мы по-другому пытаемся смотреть на мир.

Будто в подтверждение своих слов рокеры моментально рвут шаблоны и рушат устои - приносят пиво. В этом есть какой-то эпатаж, мы чувствуем. В Афганистане люди выпивают - сказывается тяжелое советское наследие. Но делают это тихо, под одеялом. В противном случае тюрьма. И в принципе отсутствие алкоголя в социуме - самый главный признак того, что «белое» западное вторжение в Афганистан не оставит здесь следов.

Наследство в дуканах

Фактически Запад уже ушел из Афганистана, но пока еще не попрощался окончательно. Мы пытались чисто визуально обнаружить его присутствие. Но Запад просеялся сквозь страну как песок, образовав островки безопасности. Он засел на «инопланетных» военных базах, почти не высовываясь в «иной мир». Обстановка контролируется с помощью аэростатов, висящих в ключевых точках даже в самых глухих провинциях. Круглосуточно над Кабулом летает пара «Апачей». Иногда прошмыгивают по три бронетранспортера песочного цвета. Все остальное западное присутствие видно в ассортименте разбойничьих дуканов, где в пыльных витринах валяются вещи, отнятые у пришельцев. Ну скажите, кому в Афганистане нужен американский проблесковый маячок, которым обозначают место посадки вертолета, или итальянский нож-стропорез, которым можно вырвать человеку ноздрю, но невозможно отрезать хлеб?

- Настоящий стропорез, берите, ребята, - на хорошем русском говорит нам дуканщик. - Месяц назад у итальянцев колонну разграбили. Скоро, говорят, еще товара привезут.

В свое время в таких же дуканах продавали советские ящики от авиационных бомб - на дрова, армейские посуду, бушлаты, одеяла. Впрочем, тогда советские вещи меняли, а не отнимали. Афганцы подчеркивают, что русские были более открытыми. Сегодня же мы петляем по кабульским улицам, уставленным шестиметровыми заборами с колючкой поверху.

- Это министерство обороны, это типа вашей ФСБ, - комментирует водитель. - А вот это английское посольство. Они даже табличку вешать не стали на всякий случай, чтобы моджахеды не узнали.

Водитель смеется и аккуратно объезжает лежащего на перекрестке мальчика. Ребенок дергается в эпилептическом припадке, пуская пену. Рядом валяются жвачки, которыми он торговал. Жизнь детей на планете Афганистан по-прежнему не имеет никакой цены для окружающих.

- Русские были воинами, - как ни в чем не бывало продолжает ностальгировать шофер. - Они к нам как к людям относились, а эти - как к низшим существам. Шурави много хорошего сделали.

Значит, Афганистану нужен поворот на Восток?

Чужие среди чужих

Для того чтобы понять, насколько сегодняшний Афганистан далек от западной цивилизации, достаточно отъехать на пару десятков километров от Кабула. Из кузова машины открывается прекрасный вид на обычный средневековый Афганистан. Кажется, ни колонны танков, ни широкая поступь технологического прогресса никак не изменили привычный уклад деревенских кишлаков времен Персидской империи. Низенькие глинобитные хижины, повозки с осликами, бородатые аксакалы в чалмах и женщины, с головы до пят укутанные в паранджу. В редких селениях красуются монументальные заборы с вывесками на английском. Запад пытался строить здесь больницы, школы. Но дистанционно, отправляя деньги по запутанным схемам. В итоге до адресатов-строителей доходили лишь малые крохи. Сейчас за заборами тишина - программы свернуты из-за бессмысленности. Скоро, через год, заборы разберут на стройматериалы и все опять станет по-прежнему.

Чувство неминуемого распада, краха сквозит в разговоре с главой комитета по обороне и территориальной целостности Афганистана Амаюном Халкеем. Спрашиваем прямо:

- Что хорошего Афганистан получил от американцев?

- Если я скажу ничего, буду не прав. От американцев на данный момент мы получили спокойствие. Что будет дальше, никто не знает. Американцы играют с нами втемную.

- В чем Запад ошибся?

- У него здесь оказалось слишком много врагов. Например, Пакистан, который воевал и против СССР, и против Афганистана. А сейчас воюет против американцев. Пакистан превратился в какой-то центр терроризма. Иранцы тоже не рады приходу «заморских гостей» к своим границам. Мне кажется, американцы неправильно просчитали свой визит. И сейчас просто меняют тактику. Хотят сократить свои потери и оставить здесь авиационные и ракетные базы. А контроль за землей они будут осуществлять с помощью афганской армии, вооружив ее. В последнем мы сомневаемся...

А пока в Афганистане самый яркий признак цивилизации - прекрасные трассы-бетонки, построенные еще шурави. Да знаменитый трехкилометровый тоннель Саланг, пробитый московскими метростроевцами в середине прошлого века. Советских вообще в Афганистане вспоминают так, будто и не было той жуткой 10-летней войны. Те, кто пришел на смену ограниченному контингенту, оказались еще страшнее. Кабульцы до сих пор помнят места массовых казней и, гуляя по городу, показывают их иностранцам, внутренне содрогаясь от воспоминаний. Натерпевшись «чистого ислама» при талибах и «стабильности» при американцах, афганцы получили уникальную возможность сравнивать. И оказалось, что шурави не только воевали, но и строили, просвещали, обучали... Да банально в буханке хлеба никогда не отказывали.

- Чего же вы тогда воевали? - спрашивали мы.

- Так ведь не знали, кто наши настоящие друзья!

Сегодня, по мнению афганцев, Россия их чурается как прокаженных. А ведь многие снова хотят дружить.

- Россия - одна из мировых точек силы, - заверял нас местный политолог Валли Масуд, брат легендарного полевого командира Ахмад Шаха Масуда. - И у вашей страны есть свои глобальные и региональные интересы. Российская вовлеченность в процессы в Афганистане должна расти. Да, у нас есть проблемы с «Аль-Каидой», терроризмом, Талибаном. Но это не только внутренние проблемы, они глобальные. Хотим мы этого или нет, они будут влиять и на соседние страны, на регион в целом, в том числе на Россию. По­этому Россия не может оставаться в стороне.

- Что же, нам антитеррористические подразделения к вам снова вводить?

- Зачем, можно участвовать в каких-то экономических проектах, инвестиционных, культурных. У нас очень много инфраструктурных объектов, построенных русскими. И мы видим, что их качество намного, намного выше, чем все то, что было построено за последние 12 лет. Конечно же, учитывая общие корни и современные вызовы, Россия должна вернуться.

- Но зачем ей это? Что вы можете предложить взамен?

- Афганистан - потенциально богатая страна. У нас много месторождений различных ископаемых, причем не только невскрытых, но и неразведанных. И мы готовы ими поделиться, если будем решать общие геополитические проблемы.

В высоких кабульских кабинетах любят вспоминать об этих месторождениях, когда речь заходит о помощи. Всплывали они и при заключении контрактов на гражданское оборудование, и при списании многомиллиардных долгов. Однако в практическую плоскость переговоры об ископаемых пока не переходили. Недосягаемость афганских бонусов объясняется не только труднодоступностью залежей в горных районах, но и сложностью «оперативной обстановки». Красноречивее всего о ней говорит недавний захват талибами пассажиров и экипажа вертолета Ми-8 с российским пилотом в провинции Логар - недалеко от Кабула. Местная полиция попыталась было выдвинуться в район ЧП, но, получив отпор, спешно ретировалась.

В столице тоже неспокойно. Нас поразило, как по территории кабульской полицейской академии, имеющей три кольца охраны, передвигаются американцы. Группой - у первого автомат на изготовку, замыкающий водит стволом по сторонам. Когда один из корреспондентов «КП» вскинул камеру, они защелкали затворами. Запад не доверяет афганцам и с упорством обреченного продолжает строить подобие государства хотя бы в Кабуле. Чтобы оттянуть неминуемый крах, который последует за уходом миротворцев. Отсюда в классе академии два десятка женщин-афганок, обученных западными инструкторами. Это чувствуется по штампам: «Мы здесь, чтобы защищать права женщин». При этом половина дам-полицейских закрывают лица платками. Узнают родственники - не поздоровится. Это такая фигура речи, обозначающая мучительную смерть через общественное порицание камнями.

На юге же страны международная коалиция и вовсе пытается без особой нужды не выезжать за территорию баз-крепостей. Не говоря уже о приграничной с Пакистаном «территории племен». И такое положение дел, само собой, рисует самый нежелательный для региона сценарий - новой гражданской войны между западными ставленниками и исламистами.

ТОЛЬКО ЦИФРЫ

- 130 тысяч военнослужащих из 48 стран составляют контингент Международных сил содействия безопасности (МССБ).

- 28 миллионов долларов ежедневно - содержание военной группировки МССБ.

- 3000 жизней военнослужащих МССБ - потери за все время миротворческой операции.

- 440 миллиардов долларов - общий объем инвестиций в страну с 2001 года.

- 20 тысяч западных военнослужащих потребуется для реального контроля за страной после ухода основных сил (по данным экспертов «Вашингтон пост»).
http://www.kp.ru/daily/26074/2980666/