"Вильнюс будет польским": в Евросоюзе идет война, пока – холодная
На недавнее празднование восстановления независимости в Вильнюс была приглашена рок-группа из соседней Польши. Коллектив так себе, средненький, и его гастроли так и прошли бы незамеченными, если бы в одной песне не прозвучала ужасная крамола: Вильно (так поляки называют столицу Литвы) был, есть и будет польским. Шум поднялся оглушительный, газеты, журналы и прочие органы массовой информации предлагали выслать "идеологических диверсантов" позорным образом из пределов "земли Марии", сделать официальное заявление и предать анафеме не только музыкантов, но и их родину. А вильнюсские "отморозки" немедленно от слов перешли к делу: осквернили мемориальную могилу матери первого президента независимой Польши маршала Пилсудского, уроженца Виленщины, скандальными надписями. Этот удар оказался не в бровь, а в глаз: здесь захоронено сердце маршала, которого считают отцом независимости Польши, победителем в польско-российской войне.
Случайность? Отнюдь. Со стороны посмотреть: в Евросоюзе тишь да благодать, на днях благополучно принят очередной семилетний бюджет, на итоговой пресс-конференции евровожди с удовлетворением констатировали: по всем вопросам достигнут консенсус. А то, что главы государств и правительств искали это согласие аж 26 часов без перерыва, со всей очевидностью говорит о накале страстей, и заключительное "ОК!" вызывает, по меньшей мере, серьезные сомнения. Борьба за деньги, за большие деньги – отражение тех серьезных противоречий, которые подтачивают, казалось бы, стройное здание старосветской организации, и не случайно мировая финансовая Кассандра в лице американского финансиста Джорджа Сороса предсказала крушение этого хлипкого сооружения. Выясняют отношения между собой Румыния и Венгрия – яблоком раздора тут выступает Трансильвания, населенная в основном этническими мадьярами (они, правда, величают себя "секуями", но это сути не меняет), в Германии все выше поднимают голову организации изгнанных – бывших жителей Западной Польши, Восточной Пруссии, в том числе Калининградской области, чешской Богемии и прочие. Среди этих тлеющих уже много лет конфликтов выделяется свара между Литвой и Польшей, которой всего-то три года, но, несмотря на младенческий возраст, тут только что боевых действий не ведется.

А все остальное, что характерно для холодной войны, налицо: обоюдные массовые митинги протеста и демонстрации, заявления официальных лиц и депутатов, изощренная пропаганда и контрпропаганда... Суть претензий: польская диаспора, сейчас она самая крупная, к ней относят себя более трехсот тысяч граждан, обвиняет власть в политике насильственной ассимиляции, в запрете на национальные имена и фамилии, закрытии национальных детсадов и школ, ликвидации высшего образования, давлении на культуру и, что очень важно, на нежелание чиновников возвращать владельцам и их наследникам собственность, и прежде всего землю.

История вопроса такова: поляки массово начали заселять юго-восточный регион (он назывался Виленщиной) пять веков назад, после образования союзного государства Речь Посполита, сейчас здесь они составляют около 80% жителей. Национально (так и просится выразиться похлеще – националистически) ориентированные политики, "историки" и прочие специалисты во главе с патологическим ястребом Витаутасом Ландсбергисом, первым руководителем второй республики, а ныне евродепутатом, утверждают обратное: поляков в Литве никогда не было, а нынешнее население Виленщины - это те же литовцы, прошедшие через насильственную полонизацию, их теперь надлежит вернуть к истокам, пусть даже им это и не нравится. За этнических соплеменников горой встала Польша, и это в принципе нормально для демократического общества. Не нормально то, что литовская власть приняла это как оскорбление: президент Даля Грибаускайте отказалась от приглашения поучаствовать в праздновании Дня свободы и вообще всячески выражала крайнее недовольство такой позицией союзников по НАТО и партнеров по Евросоюзу, утверждала, что национальным общинам созданы самые благостные условия в Европе. Не правда ли, удивительно: государственные мужи и дамы на всех форумах и конференциях настаивают, что диаспоры у них как сыр в масле катаются, а эти самые нацмены вместо благодарности бъют в колокола: нас стремятся обезличить, лишить национальной сущности. Премьер- министр Польши Дональд Туск, похоже, сильно осерчал, заявив, что совместным проектам будет дан ход только после решения проблем с диаспорой.

С литовской стороны "военные действия" велись в основном старым кабинетом консерваторов, вдохновляемым президентом. Новое правительство пришло с новыми "песнями", оно намерено позволить писать в паспортах имена и фамилии по-польски, разрешить употреблять коренные названия городов и весей, облегчить экзамен по литовскому языку для выпускников школ с не литовским языком преподавания...

И переходит к делу. Министр иностранных дел Линас Линкявичюс, посетив Варшаву, публично извинился перед братским народом за "символическую оплеуху", нанесенную главе польского государства. Тут тоже любопытная интрига: несмотря на обещание, Сейм три года назад отклонил соответствующую поправку к закону как раз в тот день, когда в Вильнюсе находился с официальным визитом Лех Качински, ныне покойный президент соседней страны. В Польше это справедливо расценили как дерзкую пощечину, которая требует возмездия. Ответные шаги оказались суровыми, они во многом поставили под сомнение радужные перспективы дальнейшего единения Литвы с Большой Европой: отказ от участия в соооружении Висагинской атомной станции (тогда этот проект только раскручивался), остановка на железнодорожной магистрали Рейл Балтика, которая призвана соединить узкой колеей Литву с Европой, заморожены работы на польско-литовских энергомостах – газовом и электрическом... И вот глава международного ведомства просит прощение за случившуюся оказию, и это в Польше оценили. В Литве же мнения разошлись, посол Литвы в США Жигимантас Павиленис назвал этот шаг "если не искуплением грехов, то большим облегчением". Но Грибаускайте сразу показала, кто в доме хозяин: в свойственной ей жесткой манере она дезавуировала инициативу Линкявичюса и мнение Павилениса, бесцеремонно осадив первого (цитата) "заявления от имени государства могут делать только избираемые народом, а не назначаемые должностные лица", а второго, заслуженного ветерана дипкорпуса, унизила как нашкодившего мальчишку (цитата) "Дипломатам не следует политиканствовать".

Конечно же, все это оценили и в Варшаве, и там еще раз напомнили, что ждут от литовских коллег решительных мер по защите прав национальных диаспор. Но президента, обладательницу черного пояса по восточным единоборствам, на испуг не возьмешь: поставив своих подчиненных ( по Конституции внешняя политика определяется главой государства) на место, она хранит молчание. Это надо понимать так: никаких извинений, никаких встречных шагов ни в направлении Польши, ни в отношении собственных меньшинств.

Потому-то те добрые намерения, с которыми пришла победившая на выборах левая коалиция, потихоньку отодвигаются в самый дальний угол. А тут кстати подоспел и Станисловас Бушкявичюс, вице – мэр Каунаса, второй столицы Литвы, лидер националистической "Jaunoji Lietuva" (Молодая Литва): "В бюджете Шальчининкайского района (один из районов Виленщины) не предусмотрены средства на выполнение решения суда по снятию табличек с польскими названиями улиц. Мы предлагаем безвозмездную помощь: организуем субботник и собственными силами снимем эти таблички".

В Вильнюсском районе младолитовцы уже провели такой субботник, протесты жителей задавили массой, бритоголовые чернорубашечники, что называется, с "мясом" выдирали эти таблички с фасадов домов, цинично, перед телекамерами популярных каналов глумились над ними. Тут вспоминаются аналогии: в фашистской Германии так же публично измывались над книгами мировых классиков, устраивали из них погребальные костры. Европарламентарий Вальдемар Томашевски, лидер Избирательной акции поляков Литвы, представленной впервые в правящей левой коалиции, показал, что шутить не намерен: "Если наши права не будут соблюдены, как и права всех избирателей во всех сферах, мы готовы выйти из коалиции".

Судьбу поляков в полной мере разделяют и русские: тот же перевод преподавания в детсадах и школах на государственный язык, полнейший запрет учебников, даже букварей, из России - и это при том, что собственных пособий на русском нет вообще, а на литовском откровенно слабы и дают свою национальную трактовку событий, тихая дискримиинация при приеме на работу и продвижении по службе... И хотя эти диаспоры почти равны по численности, поляки однозначно лидируют в протестном движении, отличаются сплоченностью, боевитостью, принципиальностью. Тут, безусловно, свою роль играет история, прямая поддержка матери-родины, а вот русским отнюдь не помогает то, что их силы разделены на две партии: Русский альянс и Союз русских. И дело не только в разных названиях, нередко они оказываются по разные стороны политических баррикад, как случилось во время последних парламентских выборов. Этнические россияне, безусловно, поддерживают братьев – славян в борьбе за общие права, но считают, что Россия могла бы активнее заступаться за своих соплеменников, по большому счету не по своей воле оказавшихся на чужбине. Ну, хотя бы так же, как Польша, считающая своим долгом поддержать своих. Думается, тогда в самой "янтарной республике", в ее отношениях с большими соседями скорее бы наступил мир.

Валерий Мокрушин, Литва