К моменту вступления на папский престол за Йозефом Ратцингером закрепилось прозвище Panzerkardinal (кардинал-броненосец), свидетельствующее о его твердости в отстаивании традиционных христианских ценностей и неизменности догматов латинской веры. Но, похоже, авторы прозвища плохо знали биографию «его высокопреосвященства».

11 июля 1920 г. в баварской газете Altoettinger Liebfrauen вышло объявление: «Полицейский офицер, одинокий, католик, 43 года, с безупречным прошлым, родом из деревни, ищет добрую и чистую девушку-католичку, которая умеет хорошо готовить и выполнять всю работу по дому, умеет шить; с намерением как можно скорее жениться». Единственной ответившей оказалась Мария Пайнтнер. Через несколько дней Йозеф и Мария объявили о помолвке.

У них родилось трое детей, выросших, бесспорно, в «доброй и чистой» обстановке. Увы, в 1941 г. общественные настроения взяли верх над родительскими наставлениями — юноши Георг и Йозеф-младший записались в Гитлерюгенд. Собственно, постоянный выбор между тем, как угодить социуму и не изменить внутренним убеждениям, и определил характер пасторского служения будущего Папы Римского Йозефа Ратцингера (Бенедикта XVI).

В 1968 г. более тысячи теологов подписали хартию о праве «исследовать вопросы веры без постоянного контроля со стороны Ватикана». Заявление это никак не соответствовало духу догмата о безошибочности мнения папы в «вопросах вероучения», но подпись под ним главного эксперта в области догматической теологии университета г. Тюбинген Йозефа Ратцингера не вызвала удивления — последний считался одним из самых либеральных немецких теологов. В 1970 г. фатер Йозеф также стал одним из авторов меморандума с требованием отменить для пасторов обет безбрачия (о котором через семь лет уже кардинал Ратцингер напишет: «Если целибат не будет обязательным для всех священников, он потеряет свою теологическую сущность»).

В качестве главного эксперта при кардинале Кельна Ратцингер участвовал в историческом Втором Ватиканском соборе (1962—1965) и убедил колебавшегося шефа выступить на стороне реформаторов, которые в итоге одержали победу.

Вместе со своим ближайшим другом пастором Гансом Кюнигом (собственно, рекомендовавшим Ратцингера тюбингенскому университету) будущий понтифик решительно выступал за перераспределение власти между папой и собраниями кардиналов в пользу последних.

Но уже с начала 1980-х — как главный советник папы Иоанна Павла II — Ратцингер начинает занимать явно консервативные позиции. Ему как главе Конгрегации доктрины веры (той самой Святой инквизиции, переименованной в 1908 г.) даже придется запретить Кюнигу преподавательскую деятельность в системе образования Ватикана — за продвижение идей, которым еще недавно они служили вместе.

В июле 1998 г. Ратцингер как префект Конгрегации веры потребовал внести изменения в письмо «Навечно наши дети», которое американские епископы регулярно отправляли родителям геев и лесбиянок. Правки касались определений содомизма — таковой назывался уже не «базисной стороной личности», а «глубоко укоренившейся характеристикой» и «явным расстройством».

В 2003 г. Конгрегация веры (главой которой оставался Ратцингер) сделала официальное заявление по поводу «союзов между гомосексуалистами». В нем, в частности, говорилось: «Нужно напомнить тем, кто дает гомосексуалистам права на совместное проживание, что терпимое отношение к греху не имеет ничего общего с одобрением или легализацией греха. Позволить людям, заключающим такие союзы, усыновлять детей, значит допустить насилие над детьми». Неудивительно, что после избрания Ратцингера папой известная католическая защитница прав геев «сестра» Джанин Грэмик заявила: «Это огромное разочарование. Я по-прежнему надеюсь на изменения в церкви, но их не произойдет до тех пор, пока этот человек остается у власти»). (wwwadvocate.com)

В 2004 г. кардинал прошелся и по феминизму — «идеологии, которая подрывает основы семьи и «данные Богом различия между мужчиной и женщиной».

Не оставил Ратцингер без осуждения мультикультурализм, называя лишь «европейское христианство» спасением для цивилизации на континенте. «Европа — колыбель и опора католицизма — утрачивает свой христианский дух, и для Церкви Рима это решающий вызов, — заявил он в интервью итальянской газете Repubblica за полгода до вступления на престол. — Культура, которая сейчас распространяется в Европе, абсолютно и радикально противоречит не только христианству, но и религиозным и моральным традициям всего человечества».

И если все это время папа Иоанн Павел II в порядке риторики о «вселенской любви» разглагольствовал о богоугодности «сближения христианских церквей», то именно на кардинала Ратцингера возложена черновая работа по недопущению такого рода «религиозного мультикультурализма». Еще в 1992 г. префект Конгрегации веры заявил, что бытие православных церквей является неполноценным, поскольку «им не хватает общения с наследником апостола Петра Папой Римским». А в июне 2000 г. было дано довольно откровенное разъяснение той же Конгрегации, согласно которому определения вышеупомянутого Второго Ватиканского собора «Церковь-сестра» по отношению к православию следовало избегать, поскольку «единственной Церковью в прямом смысле этого слова является Католическая Церковь».

Однако и на поприще охраны вероучения Ратцингеру не удалось устоять перед давлением общественности. В том числе «мировой». В интервью 1990 г. американскому ежеквартальному еврейскому обозрению Midstream перфект Конгрегации веры поведал, что «без постоянных контактов с живым и вечным иудаизмом христианский мир не может быть верен своим собственным истокам».

О том, что новоизбранный папа с куда большей симпатией относится к иудаизму, нежели к «бывшей сестре», свидетельствовал в 2005 г. и директор католического Центра библейской теологии Скотт Хан: «Папа Бенедикт XVI является сам крупным библейским теологом, пропитанным... иудейской и раввинистичской традициями. Я не думаю, что найдется другой папа со времен св. Петра, который в такой степени изучил бы древних раввинов». (ZENIT) А австрийский историк и религиовед Поль Гиниевский писал, что Йозеф Ратцингер еще в семинарии увлекся Мартином Бубером — немецким, затем израильским философом, теоретиком сближения между антагонистическими религиями (а в иудаизме, как известно, христианский Бог считается лжепророком).

Подолье, Днепр и далее

Позицию Ватикана в отношении гуманитарных «достижений» «общечеловечества» полностью разделяет и православная церковь. Но отличия между собой православные и латиняне находят более принципиальными, поскольку касаются они отношений с Богом. В частности, первые не признают институт посредничества в виде «наместника Бога на Земле», каковым считается у латинян епископ Рима.

Церковь соборная (кафолическая, по-гречески) не предполагает первенство кого-либо из предстоятелей поместных православных церквей в каких бы то ни было вопросах (административных, богословских), тогда как у латинян «примат папы» — один из столпов, на котором держится их учение и сообщество. Таких — принципиальных для верующих — расхождений достаточно, чтобы воспринимать экуменизм (движение к объединению христианских конфессий) как предательство главного в вере. Поэтому приход нового папы был воспринят православными положительно — экуменические стремления, наблюдаемые в некоторых православных «верхах», — не должны были встречать понимания у Бенедикта XVI.

На это указывало и само имя, которое новый понтифик взял в честь Бенедикта XV — папы, в годы Первой мировой войны поддержавшего проекты Галицкого архиепископа Андрея Шептицкого по искоренению православия и насаждению унии на всех землях, которые могли быть захвачены Австро-Венгрией у России.

Отчасти эти планы удалось осуществить. Поскольку Ратцингером Русская православная церковь (а также и ее часть — УПЦ) еще в начале 2000-х «была лишена благодатной природы и спасительной миссии», исчезало и понятие канонической территории УПЦ (как не церкви). Следовательно, перенос «осідку» украинских униатов («католиков восточного обряда», как предпочитают говорить в Ватикане) в Киев уже не рассматривался как недружественный акт прозелитизма.

Украину католической сделать пока не вышло. А удалось ли католическую Европу хотя бы развернуть к Христу?
Князь, которого словил мир

Паллиум* который возлагался на Бенедикта VI при его интронизации, отличался от омофоров последнего времени нарочито средневековым покроем. Так новый папа подчеркивал стремление вернуться к христианским традициям. Но, похоже, исключительно в западноевропейском их понимании. Потому что первое же рождественское послание Бенедикта XVI напомнило о крестовых походах. Понтифик благодарил Господа за «избавление народа Ирака от тоталитарной власти и установление там демократического строя». И пусть единый в двух лицах (США и Великобритании) «господь» изначально вещал, что он там химическое оружие массового поражения искал, ну так и крестоносцы же изначально отправлялись на Восток освобождать Гроб Господень (на который никто не покушался).

    ________________________________________
    *Паллиум — часть литургического облачения Папы Римского. Представляет собой узкую ленту из белой овечьей шерсти с вышитыми шестью крестами. Три из них украшены золотыми иглами с драгоценными камнями. Носится поверх ризы таким образом, чтобы один конец свисал спереди, а другой — сзади. В православии аналогом паллиума является омофор.

В отношении же собственной паствы папа посетовал, что ею праздник Рождества превращается в торжество потребления: «Это время года, к сожалению, страдает от коммерциализации, которая искажает его истинный дух». Общество потребления, конечно же, никак на проповедь не отреагировало.

Пришлось уже — по случаю 50-летия ЕС — в гораздо более жесткой форме напоминать Европе о том, что когда-то у нее были иные ценности. Руководство Евросоюза подверглось критике за отсутствие упоминания о христианских корнях Европы во всех базисных документах, касающихся юбилея.

В том же обращении Бенедикт XVI выразил озабоченность по поводу «напряженной демографической ситуации в Европе». Политологи расценили это как намек то ли на массовую иммиграцию мусульманского элемента, то ли на возможность вхождения Турции в ЕС.

Подтвердил Ратцингер и свою принципиальную позицию по отношению к православию. 8 июня 2006 г. он выступил с апологией тезиса о «вселенском примате» епископа Рима (который на латинском Западе никто под сомнение не ставил). Интересно, что за три месяца до того Бенедикт отказался от титула «Патриарх Запада». Таким образом он «вырос» из «главного среди патриархов» (а «папа» и «патриарх» — синонимы) в «единственного» папу, полный титул которого звучит теперь следующим образом: «Епископ Рима, наместник Иисуса Христа, Преемник князя апостолов, Верховный понтифик Вселенской Церкви, примас Италии, архиепископ и митрополит Римской провинции, суверен города-государства Ватикан и раб рабов Божиих».

Не улучшили межконфессиональных отношений и усилия «наместника Иисуса Христа» по прославлению «освятителя» геноцида православных в нацистской Хорватии кардинала Алоизие Степинаца.

Впрочем, проблемы «восточных схизматиков» Йозефа Ратцингера волновали меньше всего, и его духовный и душевный мир, казалось, обрел наконец целостность. Поступки папы выглядели все более последовательным и тут.
Содом и Гоморра — норма жизни

В конце 2010 г. мир облетела весть о том, что Ватикан впервые в истории оправдывает использование презервативов. «Верующим следует использовать презервативы в определенных случаях... цитировало Бенедикта XVI Agence France-Presse. ...есть определенные категории людей, которым следует пользоваться презервативами. Например жиголо. Это повышает его ответственность перед клиентом». Это заявление вступало в полное противоречие с позицией самого Ратцингера образца 1987 г. Тогда он в письме «О многих ликах СПИДа» доказывал, что такое мнение «облегчает творить зло». А ведь еще в 2009 г. широкий резонанс вызвала речь понтифика, где говорилось, что «распространение презервативов не только не помогает решить проблему ВИЧ, но и способствует ухудшению ситуации».

Теперь же невольным заложником собственных метаний папа сделал не только Римскую курию, но и латинскую догматику. Первая поспешила заявить, что это его личное, Бенедикта, мнение, не влияющее на «неизменную позицию Римо-католической церкви», и тем самым... поколебала основы второй. Ведь папа, по принципу собственной непогрешимости, является устами церкви.

Известный православный исследователь деятельности Ратцингера диакон Владимир Василик в связи с данным «недоразумением» заметил: «Говорить об ответственности жиголо по отношению к клиенту — это все равно, что призывать киллера применять только хорошую технику... за что ратует папа? По сути, он желает сделать разврат не только приемлемым, но и безопасным...» Иными словами, Содом и Гоморра не только возводятся понтификом в норму жизни, но и вписываются в чисто западный принцип товарно-денежных отношений и принцип добросовестного оказания услуг... (Русская народная линия)

Подобный по масштабу идеологический просчет допустил Бенедикт и в декабре 2005 г., когда на площади св. Петра проповедовал: «Человек, ищущий мира и желающий добра людям, живущий с жаждой сверхъестественного, может обрести спасение, даже если не верует во Христа». Но тогда католиков, смущенных совсем не благой вестью, смогли успокоить — папа, мол, вылетает в качестве миротворца в Палестину, и после этого к нему на Святой Земле лучше прислушаются.

Как мы уже знаем, не прислушался к Бенедикту XVI ни мусульманско-иудейский Восток, ни секулярный Запад. Да и собственная паства вряд ли после всего продолжала видеть в «непогрешимом» бесспорный авторитет.

А жаль.
http://2000.net.ua/2000/derzhava/ekspertiza/88231