- Сказать, что в Европе нестабильность – значит, ничего не сказать. Ситуация чрезвычайно взрывоопасная. Причем, не только для нашего континента, но и для других стран, включая Россию.
С такого мрачного вывода начал наш разговор британский экономист, автор книг о европейской интеграции Тони Глезер. Не очень ли он сгущает краски? И сразу же задаю вопрос: он, как гражданин Соединенного королевства, чувствует вину за то, что происходит сейчас в Европе? Ведь с середины прошлого года, когда его соотечественники проголосовали на референдуме за выход страны из ЕС, кризис стал резко обостряться.
ГДЕ ЖЕ РЕВОЛЮЦИЯ, КАК В 1917-м?
- Честно признаюсь, я был против «развода» с Европейским союзом, - признается Глезер. - Но оказался в меньшинстве. Выбор сделан, и в демократическом государстве дороги назад быть не может. Теперь о нашей «вине». Да, британцы хотят контролировать свои законы, границы и миграцию, и решение о «брексите» – серьезнейший удар по интеграции на нашем континенте. Первая ласточка. Рано или поздно придет и кончина Европейского Союза.
- Это вы уже давно предрекаете. И почти все ваши прогнозы о развитии событий в ЕС и Британии попадают в «десятку», но революция на континенте не случилась, и старушка Европа вполне себе жива. Тревожнее всего, пожалуй, в связи с Каталонией.
- Отказ ЕС осудить испанскую полицию за жестокое подавление сторонников суверенитета не прибавил ему популярности. И ситуация ухудшается. Я не люблю ссылаться на авторитеты, но приведу фразу, которую услышал от очень трезвого политика, экс- министра иностранных дел Великобритании Малькольма Рифкинда: «Это (сепаратизм. - Авт.) самая большая проблема, с которой Европа сталкивается после Второй Мировой войны».
- У Евросоюза предостаточно и других головных болей?
- Причем, сильных, - кивает головой экономист. - Парламентские выборы в Австрии подтвердили, что континент сдвигается вправо, на поле националистов и популистов. На референдумах в двух итальянских областях Ломбардии и Венето в общем-то победили евроскептики. И тут еще «фактор Трампа»… Эти события я не сравниваю с Октябрем семнадцатого года в России, но считаю их революционными…Уход из жизни бывает молниеносным, а в других случаях - тяжелым, долгим, мучительным. В связи с ЕС - второй вариант.
ПАРАД СУВЕРЕНИТЕТОВ
- На нашем континенте, - продолжает англичанин, - стремление к независимости становится все сильнее, а «европейский национальный проект» - слабее. Полно потенциальных «каталоний»: Шотландия, Фландрия в Бельгии, баски в Испании, французская Корсика, даже Бавария... Недавно о желании быть суверенным заявил крохотный остров Канвей. Там всего сорок тысяч жителей, они - граждане Великобритании, решившие по примеру Каталонии провести свой референдум о независимости.
- Не забудем о главном: ЕС – лоскутное одеяло, - уточняю я. - У трех групп стран, входящих в него (западных и североевропейских, средиземноморских и бывших социалистических), все разное: культура, традиции, социальные и политические задачи, уровень жизни. Греция, Испания, Португалия, южная Италия с их слабой экономикой и высокой безработицей ходят с протянутой рукой, однако богатые члены ЕС не жаждут кормить «нахлебников».
- Союзу 27 стран (после выхода Британии) очень трудно выдержать сегодняшний напор экономических и политических вызовов, - соглашается экономист. - Выскажу крамольную мысль: большинство жителей Европы никогда не рвались подчинять свои интересы международному единству.
- Особенно британцы.
Да, потому мы и ступили на терра инкогнита (неизвестную землю. – Ред.). Сейчас никто не представляет себе, какой станет наше королевство после разрыва с ЕС. Брюссель не хочет, чтобы он закончился для нас – первопроходцев - благополучно, ведь дурной пример заразителен. Эксперты подсчитали, что Британия после «развода» будет беднее примерно на 500 миллиардов фунтов стерлингов (600 с лишним миллиардов долларов. – Авт.)! А у нас уже огромный внешний долг. Как после сорокалетнего членства в Европейском Союзе не разрушить наработанные торговые отношения с давними партнерами?
ОТКРЫТИЕ В ПАБЕ
- В немалой степени британцев толкнула к «брекситу» гигантская волна миграции, - замечаю я.
- Это серьезнейший вызов для многих стран Европы и одна из причин моей уверенности, что ЕС рухнет, - говорит англичанин. – Причем мигранты наступают на нас не только из Азии или с севера Африки. Сколько народа переселяется из Восточной Европы в Западную! Во многих британских городах выходцев из Азии и Ближнего Востока теперь гораздо больше, чем коренных жителей. Я недавно ехал через графство Йоркшир и остановился перекусить в пабе в деревушке Сэвил-Таун. В разговоре с тамошними завсегдатаями сделал поразительное открытие. Оказывается, в этом местечке живет четыре с половиной тысячи мусульман, а коренных британцев осталось 37. Тридцать семь, понимаете! Меньше одного процента!
- Такие же открытия можно сделать в некоторых частях Германии, Франции, Бельгии...
- Мигранты - непосильный груз для социальной политики страны, для ее здравоохранения, образования, - перебивает мистер Глезер. - И террористические акты чаще всего устраивают именно они. Закономерно, что многие правительства: от Австрии до Венгрии и Польши пытаются поставить им заслоны, идя на серьезные конфликты с Евросоюзом.
СЕЙЧАС ПЕРЕЛОМНОЕ ВРЕМЯ
- Слушая вас, еще яснее понимаешь: надо восстанавливать связи с Россией, которые вы сломали.
- Очень уж многое нас разделяет, - разводит руками собеседник. – Однако сделаю прогноз, который покажется вашим читателям парадоксальным. У России произойдет потепление скорее с США, чем с Европой.
- Это почему же?
- За мою долгую профессиональную жизнь не помню такого негативного отношения к России в американских «верхах». А ведь у двух крупнейших ядерных держав есть не только собственные стратегические интересы, но и общие цели. Прежде всего, борьба против терроризма. И ситуация вокруг Северной Кореи требует взаимодействия. Большое значение также имеет схожий подход Владимира Путина и Дональда Трампа к своему государству: оно «прежде всего». Короче, я вижу большой потенциал к улучшению отношений.
- А с Европой разве нет потенциала?
- Конечно, есть, но здесь еще сложнее остановить очень негативную спираль, которая раскрутилась из-за Украины и Крыма. Все эти санкции, контр-санкции... Их цели, кстати, совершенно невыполнимы.
- Убежден, что связующий элемент в отношениях с Россией – фактор доверия, - говорю я. - В европейских государствах опасаются непредсказуемости Москвы, подозревают ее в неискренности. Восстановить доверие можно только через возвращение к уважительному диалогу. Всем на континенте хорошо бы, наконец, понять, что мы не чужие друг другу.
Сейчас переломное время, - добавляет Тони Глезер.- Старый Свет правеет, и прагматизм все чаще оказывается сильнее европейских ценностей. При таких тенденциях трудно продолжать отстаивать углубление интеграции в Европе, а также наезды на Москву и ее сильного лидера. У меня есть ощущение, что европейские страны ищут варианты и возможности для смягчения антироссийских санкций. Не забудем, что ЕС – ваш самый большой торговый партнер, главный «приобретатель» российской нефти и газа. У нас есть и такая общая забота как миграция и связанная с ней террористическая угроза. Давайте на этом «фронте» больше помогать друг другу. И одновременно тем самым укреплять наше взаимопонимание.
Лондон.